Смердяковщина
Есть такое окололитературное понятие – смердяковщина. Пошло оно из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», от фамилии одного из персонажей, сыгравших немаловажную роль в кульминации книги. Этим термином, как правило, описывают презрение и ненависть россиян к России. Очень важная дефиниция для любого патриота на случай соответствующего спора, между прочим.
Сам герой Достоевского свою нелюбовь к России обнаруживает в словах:
«Я всю Россию ненавижу… В двенадцатом году было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».
И вот это «совсем другие были бы порядки» обычно и подразумевают, когда говорят о Смердякове. Мол, как можно желать завоевания России ради каких-то там других порядков?
И всё бы хорошо, и всё бы справедливо, кабы не одно но… И это «но», собственно, наглядно проиллюстрировано судьбой самого персонажа Смердякова. Казалось бы – читай да думай, прежде чем «смердяковщину» позором клеймить. Пойми ее природу, осознай… Но патриоту это сложно, ибо может огонь любви к Родине в нем безвозвратно угасить. Он и не пытается понять, а сразу вешает ярлык.
А Смердяков тот, между тем, – бастард развратного барина Федора Павловича Карамазова, рожденный под забором деревенской юродивой, которого Федор Павлович не иначе как от большой любви и сердца своего человеческого (конечно, нет) берет на воспитание и делает своим лакеем. Собственно, Смердяков-то в кульминации романа барина Карамазова (а по совместительству отца и благодетеля своего) и прикончит. Такие дела.
Но дело даже не в перипетиях сюжета этого, безусловно, достойнейшего произведения одного из гениев русской экзистенциальной мысли. А в том, что обычно Смердякову вменяют в вину. Нелюбовь к отцу (вылившуюся, в конечном счете, в отцеубийство) и Родине. Словно это какие-то неоспоримые генетические качества, которые вшиты в генотип любого русского человека, и только у Смердякова обнаруживается явный изъян. И вот тут-то хочется спросить: а за что Смердякову их любить? А?
За то, что был рожден вне брака под забором? За то, что с детства обречен на одну из самых незавидных судеб в сословном традиционалистском обществе Российской империи? За то, что широким жестом произведен в лакеи (слуги)? Действительно, за что, господа патриоты?
Всей сюжетной канвой романа нам убедительно показано, что любить Россию Смердякову не за что. Как и отца своего. Любить Россию в случае Смердякова есть чистый мазохизм и откровенная психиатрия. Но патриоты, видимо, не способны мыслить рационально.
На фоне Смердякова, кстати, весьма показательна судьба остальных, рожденных в законном браке, братьев Карамазовых. Ничего хорошего их духовные (и прочие) мытарства им не приносят. Одному уготована каторга, другому безумие, а третий ищет спасения в религиозной жизни. Не другие, а эти самые – «родные, исконные» порядки, в конечном счете, побеждают, обрекая героев на злую экзистенциальную тьму.
Так что всякий раз, слыша выразительное патриотическое похрюкивание возле грязной кормушки о смердяковщине, так и подмывает задать риторический вопрос: а вам-то, господа профессиональные любители отчизны, что по жизни милее: тюрьма, дурдом или монастырь?
